Предлагаю считать неприятности — так мы поймём, справедлива ли папина теория. Как я недавно писал, первым делом в Эдинурге я прикупил фалафельный салат. Салат, чтобы не есть булку, которых мне стоит избегать, если я всё-таки твёрдо намерен похудеть. Пока ждал заказа, перебросился парой слов с совсем худым и молодым пареньком. В начале это не удавалось, потому что он рылся в потолке своей будки в поисках нужных аксессуаров: плата за крошечность заведения. Как только он закончил, я узнал, что зовут его Иэн (или Йен?). Так звали (к сожалению в прошедшем времени) одного крутого и известного шотландского писателя — Иена Бэнкса. Написавшего, кроме всего прочего, отличный и не раз рекомендованный мной цикл романов «Культура».
Иэн в нашем латвийском прочтении, видимо, был бы Яном. Йэн оказался сыном шотландского отца и французской матери. Видимо, шотландцы на что только не идут, даже француженок выписывают, лишь бы с англичанами дела не иметь. Конечно, ныне это уже на уровне шуточных перепалок и подколок. Однако витает в воздухе такое вот ощущение. Если начнутся катаклизмы и потрясения, шотландцы англичанам всё припомнят, и даже, наверное, выйдут из состава Великобритании. Может быть, даже и наваляют по старой памяти.
В Шотландии всё пропитано намёками или историями про восстание якобитов. Я, пожалуй, после ещё про него напомню и расскажу, иначе нельзя про шотландцев вообще ничего понять. Даже такую штуку, как килт, и почему его так любят и гордятся.
Тем не менее, надо наконец дойти до неприятности. Сожрав завтрак на скамейке в парке Princess Garden, я обнаружил, что моя задница измазана в соусе. Вытереть было почти нечем, и было неприятно пытаться как-то почистить штаны без салфетки, когда вокруг толпы туристов бродят. Вот видите, как со мной случилась первая серъёзная неприятность.
Шучу, конечно. Это можно назвать скорее досадной мелочью. К счастью, погода была прекрасной, что для Эдинбурга большая редкость. Солнечно, температура в районе 20 градусов, ветер умеренный. Красота! Мне с погодой повезло невероятно, потому что все дни, что я был в Шотландии, кроме последнего, когда я улетал из Глазго, не было дождя. По местным меркам, это что-то невероятное. Так что, в чём-то мне подфартило.
Погода послужила поводом позвонить Андрею, и выяснить, что он сегодня выходной. Мы быстро встретились на том самом мосту Вейверли, который стал для нас регулярной точкой отсчёта. Сазу очень разговорились, потому что давно не виделись. В таких случаях хочется всё сразу излить. Потом иногда резко наступает отлив эмоций, когда непонятно, о чём еще разговаривать.
В тот день нас эта проблема не ждала, потому что мы решили реализовать план, о котором шла речь задолго до моего появления.
Дело в том, что Андрюха стал поклонником лонгборда — это вроде скейтборда, только длиннее. В Эдинбурге это ещё не такая популярная штука, и ему приходится заказывать всё через интернет. К счастью, какая-то пользовательская база есть, и эти товарищи подарили ему запчастей, объяснив, что на том, что есть, кататься нельзя. Доски у Андрея теперь две, вторую он купил сразу получше, когда уже вошёл во вкус. Стоят, кстати, эти снаряды изрядно — как горный велосипед, хотя по конструкции и количеству частей заметно проще. Сказывается немассовость.
Я никогда не имел дело со скейтами или лонгбордами, да и с равновесием у меня неважно. Стоило бы получше помнить про это, прежде чем бросаться в омут с головой.
Начиналось, всё, впрочем, вполне мило. Я пытался устоять на доске спрыгивал через пару секунд, повторить сто раз. Делал я всё это прямо у знаменитого трона Артура. Это холм, который образовался из потухшего вулкана, и вокруг которого и возник город Эдинбург. Андрей, как оказалось, живёт прямо у подножия. Это от центра пешком двадцать минут — козырное местечко. Я потом и сам там жил, с другой стороны правда. Случилось это из-за неприятности номер два, но неизвестно, доберёмся ли мы ещё до неё такими черепашьими темпами.
Если же вернуться к лонгборду, то Андрей не выдал шлем (что круто), но не выдал налокотники и наколенники, хоть и имелись. В процессе предупредил, что его подруга училась лонгборду не так давно. В процессе приземлилась на задницу, и потом хромала две недели. Андрей показал горочку, на которой это случилось, и пояснил, что хотя кажется горочка крошечной, дл начинающего она может быть весьма опасной. Если читатель ожидает, что вот тут-то я и навернусь, то рано радуетесь!
Я был внимателен и осторожен, скатился аккуратно и ничуть не пострадал, а даже и наоборот, воодушевился. К несчастью, тут я стал жертвой синдрома новичка, который слишком уверился в своих силах. Когда Андрей показал мне следующую горку, уклон которой не был так уж сильно круче, я прям сразу решил, что всё будет норм. Увы, эта горка, хоть и не была круче, зато длиннее десятикратно. Тут-то и начинается самая жесть.
Когда лонгборд разгонался до двадцати пяти-тридцати километров в час (по ощущениям, выработанным многими годами велопокатушек), я поймал воббл. Это что-то вроде резонанса, когда задняя часть доски начинает вихлять всё сильнее и сильнее. Андрей меня про такое предупредил, и до того я не доводил до этой свистопляски, но тут вариантов не было. Когда воббл стал угрожающим, чтобы не свалится с доски кувырком, я спрыгнул на ноги. Увы, недостаточно согнув колени, и потому недостаточно спружинив. Мои несчастные коленки поймали жестокий удар, и я упал плашмя на траву, и валялся там некоторое время.
Опыт травм коленей у меня есть, и потому я сразу понял, что дело не безнадёжное. Когда поднялся, обнаружилось, что хотя по бокам коленей сильно болит, но ноги более-менее гнутся, и самое главное — нет заметной нестабильности. Если бы не мог стоять твёрдо или согнуть ногу, это означало бы травму мениска или крестовидной связки. Боль, опять таки, хоть и была заметной, не была чрезмерной. Это всё давало мне основания полагать, что может обойтись без эксцессов. К сожалению, таблетки, которые я пью, приглушают боль, и понять реальную её силу было проблематично.
Сначала я был настроен оптимистично, и даже слишком. Забыл, что в полную силу травмы проявляются не всегда сразу, надо смотреть, как что опухнет и будет болеть в следующие часы и дни. Я, конечно, корил себя за неосмотрительность и непонимание, что мне никак нельзя рисковать.
Когда мы дотащились до жилья Андрея, его сокамерница (польская лесбиянка Каша) заморозила для меня тряпицу и выдала мазь, а также настоятельно рекомендовала приложить капусту на ночь. Этому совету я не последовал, и зря, потому что уже через пару часов стало ясно, что всё хуже, чем я думал. Левая нога перестала сгибаться, я стал сильно хромать, а по ступенькам так и вовсе еле ковылял.
На следующий день мне предстояло ехать в двухдневный тур по высокогорью, Инвернесс и Лох-Несс, и вообще главная идея моего путешествия была в походах по горам. Теперь же все эти планы были поставлены под угрозу одним недальновидным поступком.
Что же случилось дальше? Как я справился с этим кризисом? Порвал ли я или сломал всё-таки что-нибудь? Как работает шотландская медицина? Обо всём этом вы узнаете в следующих сериях.
